Поэтам и прочим, но больше - поэтам

Кто кончил жизнь трагически - тот истинный поэт,

А если в точный срок - так в полной мере.

На цифре 26 один шагнул под пистолет,

Другой же - в петлю слазил в "Англетере".

А в тридцать три Христу... (Он был поэт, он говорил:

"Да не убий!" Убьешь - везде найду, мол.)

Но - гвозди ему в руки, чтоб чего не сотворил,

Чтоб не писал и ни о чем не думал.

С меня при цифре 37 в момент слетает хмель.

Вот и сейчас как холодом подуло:

Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль

И Маяковский лег виском на дуло.

Задержимся на цифре 37. Коварен бог -

Ребром вопрос поставил: или - или.

На этом рубеже легли и Байрон, и Рембо,

А нынешние как-то проскочили.

Дуэль не состоялась или перенесена,

А в тридцать три распяли, но не сильно.

А в тридцать семь - не кровь, да что там кровь - и седина

Испачкала виски не так обильно.

Слабо стреляться? В пятки, мол, давно ушла душа?

Терпенье, психопаты и кликуши!

Поэты ходят пятками по лезвию ножа

И режут в кровь свои босые души.

На слово "длинношеее" в конце пришлось три "е".

Укоротить поэта! - вывод ясен.

И нож в него - но счастлив он висеть на острие,

Зарезанный за то, что был опасен.

Жалею вас, приверженцы фатальных дат и цифр!

Томитесь, как наложницы в гареме:

Срок жизни увеличился, и, может быть, концы

Поэтов отодвинулись на время!